По темно–зеленому стволу упитанного кактуса, цепко цепляясь проворными пальцами за многочисленные колючки, ползли две юркие ящерицы. Достигнув округлой вершины, они уперлись одна в другую носами, словно меряясь силами и не желая уступать сопернику место, прогретое жарким полуденным солнцем. Но тут ящерка с изумрудно–весенней чешуёй, отстранясь, ловко стукнула мордой по морде небесно–голубой, на чем противостояние и было мирно прекращено. Внимание обеих рептилий привлек отдаленный гул моторов.

Меж длинных пологих холмов, похожих на занесенные вечными песками исполинские костяки древних чудовищ, мчались, петляя и вздымая тучи пыли, несколько аппаратов, отдаленно напоминающих жеребяческие тележки или повозки без упряжи.

Натужно грохнуло орудие одной из машин, выпуская ракету. Прошив пространство кружевным шлейфом дыма, «игла» рванула в опасной близости от впереди идущей машины, едва не опрокинув ее взрывом.

– Ох ты ж еж–жик! – в сердцах прошипела сквозь зубы Луна, заметив на экране радара уже вторую тревожно мерцающую точку. – Пора подбирать колеса, пока их не разнесло.

Нащупав спецпедали, Луна мощно взбрыкнула всеми ногами сразу. Взвыли пружины, лязгнули высвобожденные приводы, лязгнули от встряха зубы самой Луны, и ее верный «Хорслей», подпрыгнув, резво сложил все колеса под брюхо, на ходу превратясь из вездехода–багги в здоровенный мотоцикл. Часть щитов корпуса, ранее укрывавших Луну, теперь сползли вниз, защищая уязвимые механизмы и повышая аэродинамику.

Словно стальной скакун, обретший второе дыхание, «Хорслей» ринулся вперед, унося аликорну, открытую всем ветрам, из–под обстрела.

Машина, сконструированная для нужд земнопони, имела чисто интуитивное управление исключительно вкопытную, без рога и крыльев, что очень радовало Луну, позволяя ей сосредоточиться на активной магии, не рискуя потерять контроль над полутонным трансформером.

– Нет, Твайлайт, хваленая «дружбомагия» не работает так, как ты того хотела! – рявкнула отставная принцесса, хватая ракету телекинезом и с яростным оскалом посылая ее обратно в преследователей – неуправляемой «игле» было все равно куда лететь.

Грохнуло. Пораженная прямым попаданием, одна из машин, объятая пламенем развалилась на части, курящиеся чадным дымом.

– Верблюгриль, мир его костям, – вздохнула Луна, прибавляя скорость. – Но раз они взялись за ракеты и всерьез вознамерились угрохать меня, то априори соглашаются с тем, что я могу угрохать их. Даже если и не хочу этого. Своим нападением они, как враги, дают мне право ответного нападения. Как говорится, сила воздействия равна силе противодействия…

Перескочив невысокий холм, «Хорслей» ненадолго скрылся из виду, Но последовавших за ним преследователей ожидал неприятный «сурпрыс»: холм ожил, выгнулся, будто кот, вздумавший потянуться, и опрокинул все машины. Пара видавших лучшие времена «Фырдов» и потрепанный «Крылендер», с жалобным и возмущенным скрежетом скатившиеся к подножию холма, превратились в металлолом с мясными заготовками в кабинах.

– И кто им виноват? – фыркнула Луна, поодаль наблюдающая холмотранспортное происшествие. Расстегнув ремни безопасности, аликорна неторопливо и с достоинством победителя покинула ложе остановленного мотоцикла. – Чай, знали, против кого дружат сегодня.

Однако падение не нанесло ущерба махине величиной с двухэтажный домик, меж длинных игл которой, искрящих электричеством, отовсюду торчали стволы пушек и покрышки – при перекатывании сия конструкция в любом случае вставала на колеса.

К этому–то «ежику», на выходки коего давеча ругалась, и побежала Луна, на скаку формируя из магии секиру и щит, благо, стволы большинства пушек смотрели не в ее сторону.

Пообрубав вставшие на пути иглы, пушки, колеса, какие–то трубы, шланги, и немного поковырявшись в недрах «ежа», Луна вытряхнула наружу водителя, не успевшего прочухаться после опрокида. И спрыгнула сама.

– Мер–Завер, ужель не надоело гоняться за мной столько лет, потраченных впустую? – трагично вопросила аликорна и устало оперлась на секиру, усилием воли поддерживая активность ее и щита. Расслабляться не стоило.

Луна терпеливо выждала, пока раскоряченный верблюд, скрипя суставами, соберется в кучу и самовоздвигнется на узловатые ноги. В костюме его, который с натяжкой можно было назвать «защитным», зияли дыры, шлем треснул, а на горбу тлела проплешина.

«М–да… – кисло подумала принцесса, впрочем, сохраняя невозмутимую морду лица. – Везет мне на всяких странных супостатов. Впрочем, из этого и супа не сваришь, статы у него по нулям, пустое будет блюдо из верблюда. Вот где, хотя бы, он раздобыл этого автоежа? Как для него – техника слишком хороша».

– Безгранична моя ненависть к тебе, и жарче солнца пылает ярость в сердце моем, – заявил верблюд, сдирая шлем с головы. – Ибо поклялся я, Мер–Завер, отомстить за великий смрадный позор деда моего, великого паши Завер–ибн–Блюда, который навлекли на него пони в союзе с вонючими гяурами.

«Дела давно минувших дней, быльем поросших для поней…» – Луна глянула поверх верблюжьей головы на «ежа», прекратившего страдальчески искрить.

– Ну так причем тут я? – резонно вопросила аликорна, вновь уделив внимание оппоненту. – На момент тех событий я не правила Эквестрией, не отдавала приказы и не планировала противодействие вашей армии. Так что и ваша «месть» адресована должна быть не мне.

– Ныне действующую правительницу воспитывали вы с Селестией! – набычился верблюд. – А кто иной, если не учителя, должны держать ответ за ненадлежащее поведение ученика, тем более наследника трона? Более того, это даже не принц, а совершенно непородная кобыла! И как у вас двоих вообще хватило ума вверить ей правление страной?!

– Хм–м, значит, отвечать надлежит мне, даже при том, что решения наша ученица давно принимает сама?

Захватив Мер–Завера магией, Луна отставила его подальше от себя. С расстояния в сотню шагов он выглядел мелким.

– Быть может, в отдаленной радужной перспективе твои устремления выглядят неплохо. Но если выдернуть тебя из перспективы в суровую реальность, то…

Изогнув пространство, Луна ловко подхватила на копыто маленького верблюдика. Сдула с него одежду и пыль, подправила внешность, затем, оглядевшись, телекинезом выдернула нетреснутую фару у одной из машин, зачерпнула немного песка небольшой железкой, отломила сухую веточку с куста, плюнула на нее, и захватила все это плотным облачком магии вместе с жертвой.

– Вот теперь порядок, – удовлетворенно кивнула Луна, рассеяв облачко и осматривая свое поделие. Верблюд под стеклянным колпаком принялся бегать кругами и биться головой о стенку. – Итак, тебя звать Кэмэл, у тебя есть всегда свежий воздух, вечный вкусный кактус, неисчерпаемый источник воды, безграничный песок, непробиваемая защита, так что в перспективе ты можешь рассчитывать на долгую и сытную жизнь. Чтоб не скучать, ты сможешь ходить, видеть и слышать все происходящее вокруг, но не будешь говорить и двигаться в присутствии посторонних.

Глянув на переднюю ногу, Луна магией нажала кнопку «призыв» на браслете, и ее мотоцикл, уловив сигнал, покорно подъехал к ней вплотную. Приколдовав именную табличку с надписью «Кэмэл», аликорна положила игрушку в багажник и окинула пристальным взглядом кучи лома, прикидывая, чем можно с них поживиться.

– Та–ак, а если этого вот «ежика» да в город, а?..

Снова сотворив секиру и щит, Луна взлетела на верх машины и проникла в душную тесную рубку управления. Неприятный сюрприз внутри был лишь один – люто воняло верблюдом. Зато нашлись и приятные – все основные системы работали исправно, а в медшкафчике, который едва ли помнил свое предназначение, лежали несколько пачек нормальной еды. Впрочем, по меркам данной местности, нормальной считалась любая мало–мальски съедобная всячина, от которой не проявлялись тошнотворные позывы хотя бы в течение пяти минут.

Покумекав над рычагами и кнопками, аликорна взгромоздила машину на работающие колеса, поотключала все системы огня, чтоб, не приведи Луна, не жахнуть случайно по городу, и, неспешным ходом направив «ежа» с распахнутыми настежь форточками к населенному пункту, устроилась на великоватом для себя ложе с пакетом сушеных яблок фирмы «Сладкое яблочко», на всякий аварийный плотно прихватившись ремнями безопасности.

«Хорслей» снова в форме вездехода тихонько катился следом, ведомый сигналом с браслета.


К окрестностям Клуджтауна Луна прикатила, когда уже вечерело. Пустынный город практически ничем не был защищен, ветер свободно разгуливал по его улицам, гоня песок и кусты «перекати–поля», но каждое здание города соединялось с другими сетью подземных туннелей, и само по себе являлось мощным опорным пунктом с узкими окнами бойниц и толстенными стенами. Местным жителям было что противопоставить незваным визитерам, и появившийся на улицах танк запросто мог быть изрешеченным со всех сторон.

О былой процветающей цивилизации здесь напоминали слегка выцветшие неоновые вывески заведений, а о населенности намекали бесчисленные кустарные солнечные панели и ветрогенераторы электричества, понатыканные где только можно.

В Клуджтауне Луна бывала, и знала, к кому обратиться. Изучив местность, «ежа» она поставила так, что от города его скрывала гряда холмов, дополнительно наколдовала несложную маскировку, ибо не намерена была чрезмерно страдать за железо, и на привычном своем «Хорслее» отправилась искать нужных ей существ.

Минотавр Стилхорн щеголял стальными рогами, и хотя поговаривали, что «третий рог» у него тоже искусственный, но сам минотавр эти слухи никак не комментировал, а Луну сортирные байки в принципе не интересовали, и проверять их лично она не собиралась.

Сейчас Стилхорн вдумчиво изучал трехмерную иллюзию «ежа», созданную Луной.

– Немного покоцан тут, – аликорна указала краем копыта. – Но базовый функционал не пострадал – машина ездит, стрелять способна, броня цела, боеприпасы не растрачены.

– Вот помню, месяца два назад народ обсуждал в таверне новость, что у кого–то угнали именно такого ежа… – минотавр задумчиво скривил морду и почесал розовым языком ноздрю. – И вот Вы сообщаете, что…

– Что я сегодня отбила эту машину у верблюдов, гонявшихся за мной по всей ляганой Белокостной пустыне, – уточнила Луна, держа иллюзию и невозмутимо отпивая воду из горла двадцатилитровой бутыли. – Там какое–то вознаграждение за нее обещается?

– Верблю–ю–ю?.. А, эти могут. Их бы энергию да на благие дела, чтоб вся планета пахла и цвела. Надо посмотреть.

«Отличная поговорка, да жаль – не реализуемая», – отметила Луна, доставая из–под крыла пакет с едой.

Пока Стилхорн искал в шкафу подшивки новостей и затем кому–то звонил, Луна управилась с парой сенбургеров, загодя купленных, и умиротворенно слушала песню «Эквестрия, страна моя…», негромко звучавшую по радио в исполнении некогда знаменитой певицы Колоратуры.

«Эх, сколько там было гармонии, пока всем правила Селестия…» – с нежной ностальгией, пропитанной нотками горечи, вспоминала ночная аликорна.

– Луна, у Вас есть доказательство причастности верблюдов к угону? – Стилхорн прижал телефон к груди. Почему–то Луна была уверена, что большинство предметов, рассованных по многочисленным карманам его разгрузочного жилета – исключительно атакующего характера.

– Есть – вонь, – фыркнула аликорна. – Там все провонялось верблюжатиной, и по всей рубке висят их, как бы, талисманы.

Кивнув, минотавр продолжил диалог.

– Что ж, Луна… – положив телефон и закрыв шкаф, Стилхорн протопал к столу и сел на железный ящик от снарядов, заменявший ему табурет. – Владелец «ежа» прибудет завтра во второй половине дня. Тогда и машину сможете ему показать, и о награде столковаться.

– Хорошо, благодарю за помощь, – кивнула Луна, возвращая на место бутыль.

– Только хочу предупредить, – Стилхорн назидательно поднял палец. – Если найденный Вами «еж» реально в хорошем состоянии, ну, там, корпус не битый, начинка работающая –  то сумму предложенной вам награды аккуратно повышайте вдвое, как минимум. Деньги Вам не помешают, а железо вроде этого стоит очень нехило.

Усмехнувшись, минотавр влюбленно поцеловал кончики пальцев.

– О, обязательно воспользуюсь Вашим советом, покорнейше благодарю. – Луна мило улыбнулась. – Теперь я пройдусь за едой и наведаюсь в мастерскую – подтянуть детали моему коню. Доброй ночи.

– Да–да, доброй, Ваше Высочество. Кони, ежи, черепахи, – хмыкнул Стилхорн, почесывая морду, когда Луна величественно упорхнула за дверь. – Как в железном зверинце живем, право.


Подходя к вездеходу, Луна заметила, что один его борт мерцает магией: стараниями Луны весь «Хорслей» был увешан магическими ловушками, как елка – игрушками в День Очага. И вот что–то там сработало.

Аликорна обошла машину и смогла лишь удивленно хмыкнуть при виде одетого в серый плащик хорька, намертво прилипшего к борту, причем со стороны казалось, что он пытается радостно обнять транспорт.

– Ладно, это подождет…

Устроившись на ложе, Луна включила системы «Хорслея» и убедилась в их исправности, после чего телекинезом неторопливо отодрала от борта хоря. Тот смотрел на нее черными глазками–бусинками и свирепо сопел.

Аликорна чуть напрягла магию – и из всех складок одежки повылетали отмычки, скрепки, булавки, кристаллики с бритвенно–острыми гранями.

– Все с тобой ясно, – устало вздохнула Луна, раздевая хоря и укладывая его ковырялки в узел. Затем достала из багажника набор кисточек и банку со светящейся несмываемой краской, припасенной для именно таких случаев.

– Тихо, мелкопитающееся, не пытайся дрыгаться, – ворчала аликорна, крепко держа неудачника магией и тщательно выводя букву «о» вокруг его ануса. – Как чужое имущество тырить – он завсегда готов, а как отвечать за проступки, так в кусты. Цыц, говорю, будет он тут еще выражаться при коронованной особе! Щас и нос покрашу, чтоб все всегда видели, куда он лезет. И браслетики сделаю. Все, свободен!

В комнате Стилхорна мелькнула вспышка телепортации, и на стол оторопевшему минотавру хлопнулся невесть откуда взявшийся юркий зверек, пасть и лапы которого скованы проволочками из скрепок, а сам он весь изрисован надписями «Вор!». Доказательства прилагались.

Проехавшись по городу до торговой точки «Джильда и сыны», Луна запаслась едой, сбагрила несколько артефактов, найденных в путешествиях ранее, а заодно пристроила и «Кэмэла» – его не захотели покупать, но согласились обменять на банку сгущенки, что было раритетнейшим удовольствием для Луны.

Автомастерская располагалась в грифонском районе города, и хотя Луна бывала здесь и раньше, обновленная вывеска изрядно ее озадачила.

«Гирмонт у Грэппла» – гласила надпись, добротно склепанная из металлолома.

Скептично поразмыслив над фантазией грифонов к вывескам и возможному отношению рода грифоньего к знаменитому семейству яблоководов, принцесса все же соизволила подъехать к ремонтной зоне.

Возле ворот находилась комнатка с гордой надписью «Администрация», ярко освещенная изнутри. Мысленно отметив, что хозяин конторы наконец–таки сменился после нескольких лет маеты и мытарств, Луна хотела постучать в окошко, но увидела немолодого уже незнакомого ей грифона, дрыхнущего на диване брюхом кверху.

На первый взгляд – ничего особенного. но аликорна, чуткая к различного рода проявлениям магии, уловила слабенький импульс активности: нечто, находящееся совсем близко звало, просило обратить внимание, поддержать, обещая взамен невероятное наслаждение. И опытную магессу это моментально насторожило.

Луна осторожно ощупала комнату поисковыми чарами, готовая в любой миг обороняться, и почти сразу нашла томящийся без запитки артефакт – простенькое кольцо на орлиной лапе грифона жадно всосало крохи поисковой магии и воззвало о поддержке чуть громче.

Еще немного подпитав артефакт и выяснив природу наложенного заклятия, Луна прикинула возраст грифона – не поздновато ли ему использовать такие, мягко говоря, специфические украшалки? Но спящий хищ выглядел упитанным и крепким, так что, мысленно одобрив свое же решение и сконцентрировав магию на конце рога, аликорна послала тщательно отмеренную дозу энергии в кольцо.

Оно воссияло в полную силу, окатив Луну мощной волной томящей, засасывающей, всепоглощающей похоти. Затем волна схлынула, оставив в покое слегка оглушенную кобылицу, а кольцо, обнаружив хозяина, направило свою деятельность непосредственно на него – сгусток магии пополз от артефакта по крапчатому брюху грифона в его пах.

Аликорна намеренно не защитилась от магического всплеска – следовало до конца убедиться в правильности своих выводов, сделанных на расстоянии. Связанное с кольцом заклятие не являлось «живым» в любом из любых возможных смыслов. Кольцо служило вместилищем и батарейкой незатейливому магическому механизму с одной–единственной функцией. А его призыв подпитать звучал точно так же…

«Да, как и красный индикатор на панели мотоцикла, предупреждающий о необходимости перезарядки», – подумала Луна, вслушиваясь в курлыканье блаженствующего грифона: томно извивающийся на диване, он вилял хвостом и сладостно играл когтями, растопыривая пальцы на лапах, а его пушистые шарики и выросший во всю длину острый алый «перчик», налитый кровью, радостно трепетали, охваченные скользящим облачком мерцающей золотистой магии.

Отыскав в транспортных воротах дверь, аликорна вошла в ремонтный ангар. Предназначался он для обслуживания малогабаритных машин – тот же «еж» сюда просто не влез бы. Вдоль стен стояли ящики, стеллажи с пакетами, колеса, различные части механизмов и корпусов, смутно различимые в полумраке. Ближайшая к воротам ремонтная платформа пустовала, на двух других стояли машины, но свет в целях экономии горел лишь над одной, в моторном отсеке которой увлеченно шуровал какой–то длиннохвостый четвероногий.

– У вас клиенты! – объявила Луна хорошо поставленным гласом.

В машине подскочили и охнули, наверное, треснувшись головой об низко поднятую крышу. Механик метнулся к распределительному щиту, и аликорна расправила крыло, прикрывая глаза от света ламп, включившихся сразу везде.

– Вау! Принцесса Луна! Чем могу служить? – раздался восторженный возглас.

– Привет, котоголубь на букву «Г», как звать тебя? – спросила Луна, желая выиграть немного времени и привыкнуть к обстановке, ибо после вечерней улицы и темного ангара – ярким светом по глазам шибануло аж до боли, и аликорна различала лишь мутный силуэт грифона.

– Э, а почему – на букву «Г»? – опешил тот.

«Значит, насчет “котоголубя” вопросов нет?» – про себя усмехнулась Луна.

– Слушай, свет–то поубавь, а?..

– Извините!

Свет померк, и аликорна, выдохнув с облегчением, сложила крыло. Теперь горели лампы только над входом и ремонтируемой машиной.

– Не подумал, Вы ведь ночное существо, верно? – повинился грифон красивейшего крапчатого окраса пятидесяти оттенков серого, подходя ближе.

– Верно, благодарю, – Луна улыбнулась, осматривая молодого, преисполненного оптимизма златоглазого собеседника. – А насчет «Г» – разве ты не замечал, что у вас, грифонов, все имена на одну букву?

– Не… – грифон поскреб шею. – Мимо клюва как–то пролетело. Ну, может, и правда, традиция какая. Я – Грейскейл. Мой отец Грэппл рассказывал о Вас и предупреждал, что Вы можете посетить нашу мастерскую. Чем помочь Вам, принцесса Луна? А… и где ваш багги?

– За воротами, – Луна отошла с ремонтного пути. – Открывай.

– Ух ты! – восхитился Грейскейл, когда «Хорслей» без пилота вкатился в ангар, следуя командам Луны с браслета, и занял пустующую платформу.

– Да, простенький твай–фай, маяк, контроллер, и дополнительные приводы на руле, – рутинно пояснила Луна. – Ну, как обычно, полный пакет услуг: прозвон систем, устранение неполадок, какие найдутся, подтяг гаек, проверка приводов и амортов, замена смазки, новые энергокристаллы, и чистка от пыли. Приступай, котя.

Аликорна скользнула магией по «Хорслею» – отключаемые ловушки вспыхнули феерией разноцветных искр на корпусе и колесах.

Грифон курлыкнул, прикидывая фронт работ, пробежался по ангару, обвешиваясь всевозможными инструментами, переключил освещение с третьей платформы на первую и бодро приступил к выполнению срочного правительственного заказа.

Составив вместе десяток ящиков и наколдовав на них «мягкую неопределенность», Луна отдыхала, слушая болтовню словоохотливого технаря.

– И это кольцо всевластной похоти отец купил на россыпи за бесценок почти – ему предложили покрутить ветряк. Он, значит, сидел на крыше и целый час крутил ветряк, благо ветра тогда не было, а электричество у нас тут за валюту считается. И на тот момент это ему было кстати.

Грейскейл со щупами в лапах углубился в дебри электроники «Хорслея», продолжая увлеченно вещать из–под крыши капота.

– Отец мой уже старый, на самом–то деле, по меркам грифонов. Подругу он потерял года два тому, а новую заводить не захотел, тосковал тогда и налегал на еду. Через это и перестал летать – крылья лишний вес не тянули. А какая, сами посудите, грифина захочет водиться с нелетающим? Ладно бы, будь он при деньгах.

Отложив щупы, техник пощелкал переключателями в кабине вездехода, прислушиваясь к диагностическим сообщениям системы. Удовлетворенно покивав, Грейскейл методично принялся за мотороколеса.

– Так Грэппл и остался в пустоте, с дешевой едой и элем, которые не шли ему на пользу, с бессильными крыльями, ну, и со мной. Меня он натаскал на все, что по железу, – выглянув к Луне из–за колеса, Грейскейл махнул лапой вокруг. – Да и сам двигаться не перестал, собрал «под себя» моторную доску, здоровенную как телега, лихо на ней рассекал, руля крыльями. Я уговорил его на массовый подгон таких досок народу, дело пошло. Ну и недавно мы купили этот закуток и переехали сюда, и тут сильно получше того, что было раньше. В прошлом нашем доме мы подчас спали среди куч запчастей.

Следуя указаниям Грейскейла, Луна помогла ему заменить один из амортизаторов на новый – телекинез аликорны был всяко мощнее орлиных лап, чтоб удержать сжатую пружину.

– А кольцо? – напомнила Луна.

– А они раньше производились сотнями, кольца эти, и были популярны не только среди грифонов. Когда у тебя, ну, «гон», а подруги рядом нет, такой артефакт очень помогает сбросить напряг и не искать приключений под свой хвост.

Грейскейл отрегулировал аморты и взялся проверять давление в камерах.

– Луна, быть может, Вашей машине бронированные покрышки поставить? От прошлого владельца осталась партия очень годных, да и по размеру… – грифон посветил фонарем на шину, вчитываясь. – Должны подойти.

– Примерь, посмотрим, – милостиво согласилась покорительница Белокостных пустошей.

Бронированные подошли идеально, Луна спросила цену, одобрила, и Грейскейл тут же занялся шиномонтажом.

– Но у Грэппла с его любовным талисманом не задалось. Этой штуке, чтоб она работала, нужен «гон», она запитывается от желания, и чем оно сильнее, тем интенсивнее отдача талисмана при использовании. А отец без подруги совсем потух и потерял радости жизни, так что и кольцо, понятно, помочь не могло.

Завершив установку шин и перепроверив все узлы еще раз, Грейскейл принялся собирать инструменты.

– Похоже, этой ночью отцу что–то хорошее приснилось, и кольцо подтянулось, там счастливые стоны из «админки» аж досюда слышны были. Я рад за него.

Закрыв капот, грифон вдруг замер на полушаге. Повертел головой, наклоняя то так, то этак, рассматривая поверхность и отражающийся свет лампы под разными углами, затем полез смотреть под крышу.

– Луна, подойдите сюда, – позвал он, снова закрыв капот.

– Что–то нашел? – поинтересовалась аликорна, рассеивая «мягкость» и подходя.

– Да. Смотрите, здесь хорошая броня, – грифон потарабанил когтями по металлу.

– Так?.. – кивнула Луна, вслушиваясь.

– А вот тут… – нацелившись в нужную точку, Грейскейл ударил коротко и мощно, без замаха – хрустнуло, и орлиный коготь наполовину ушел в металл.

– Сквозная ржавчина, – пояснил грифон, выдернув коготь и показав Луне крышу капота снизу.

– Что ж, и стальной конь порой ржавеет… – вздохнула с ноткой фатализма в голосе Луна.

– С теми средствами, что я имею, такое не заделаешь. Предлагаю вырезать это место и установить тут решетку вентиляции, думаю, подходящая найдется. Или вы предпочтете заменить всю крышу?

Чтоб решить этот вопрос, Луне пришлось трансформировать «Хорслей» и выяснить, куда смещается ржавая часть – и этим неизбежно привести механика в состояние зверского восторга. Затем пришлось дожидаться, пока взбудораженный котоголубь обретет способность внятно мыслить и выражаться, и то – Луна вынуждена была слазать в аптечку за «валерьянкой» и влить в Грейскейла львиную дозу, иначе велик был риск, что котик останется спать на ночь, свернувшись на вездеходе счастливым до невменяемости клубочком.

Решено было ставить решетку.

Время перевалило за полночь, когда все проверки и модернизации были завершены.

– Я планировала ехать в гостиницу… – аликорна от души зевнула. – Но заночую здесь, если ты не против. Заодно утром с отцом твоим сможем обсудить оплату за вот это вот все. Полагаю, ему приятно будет лично услышать похвалу твоему мастерству.

– Но у нас дома места для сна особо нет, – потупился грифон.

– Целый ангар, – пожала крыльями Луна, доставая из «тени» багажника толстое теплое одеяло с верблюжьей шерстью. – Я могу устроиться прямо тут.

– Среди железа? – офигел от такой неподобающей царской особе непосредственности Грейскейл.

– Да за свою жизнь среди чего только я ни спала. Даже в лунных кратерах случалось дрыхнуть, – Луна крылом погладила грифона по голове. – Доброй ночи, птенчик.

– Доброй, принцесса.

Перед тем как выключать «Хорслей», Луна вновь зажгла магичную противоугонную гирлянду, открыла настройки и задала навигатору новый маршрут – от ангара до загородной стоянки «ежа».

– Итак, после получения награды отправлюсь отдыхать в Лас Пегас, заодно навещу сестру, да будет вечно упругим ее сиятельный круп. Интересно узнать, чего она накуролесила, пока меня не было.

Вспомнив курофобию Селестии, Луна хихикнула.

– О, это тысячный по счету маршрут? Юбилейно, однако. И на каждом сотом звучит древняя музыкальная шкатулка.

Из панельного динамика доносился скрип вращающегося барабана, размеренный шорох заведенной пружины, перезвон крохотных колокольчиков:

Мы с тобой пойдем по свету,

Динь–дон.

Напевая песню эту.

Динь–дон.

Луна улыбнулась.

Наша жизнь будет счастливой,

Динь–дон.

Дети быстры и красивы.

Динь–дон.

– Ходит легенда, что есть третий куплет, – вполголоса отметила аликорна, закрывая настройки. – Но я ни разу не слышала его.

Выключив системы, Луна покинула машину, нашла в ангаре удобное место и вскоре уснула под теплым одеялом и мощным магическим барьером. Ибо безопасность есмь епархия Принцессы Ночи.

Из панельного динамика «Хорслея» доносится чуть слышный скрип вращающегося барабана музыкальной шкатулки, размеренный шорох заведенной пружины, перезвон крохотных колокольчиков:

Не забудьте сжить со свету

Динь–дон.

Всех, кто слышал песню эту.

Динь–дон.

Пружина исчерпала завод, скрип прекратился.

Стальной конь мирно уснул в тишине южной ночи.

Из Клуджтауна я выезжала, пришпорив верный “Хорслей” на полную, в несколько двойственном настроении. С одной стороны, моего стального коня Грейскейл подлатал на славу, а Стилхорн, к которому я заглянула перед выездом, показал мне прелюбопытнейшую листовку – свободное приглашение на новый мехтурнир в Булл–Сити, это может быть забавно, отвлечься мне не помешает, но… он же и предупредил, что что–то в Булл–Сити неладно, оттуда в последнее время съехало немало народу. И слухи странные ходят. Но шепотом и без конкретики. И кроме того, благодарный владелец отбитого у вербля… простите, верблюдов, “ежа”, оглядываясь и с опаской рассказал Стилхорну, что в город в поисках пропавшего Мер–Завера направляется ватага его веселых братцев разной степени юродности и юродивости, а потому лично он, владелец, вместе с “ежом” уносит ноги и иглы подальше из Клуджа. Мне в ответ на любезное предупреждение Стилхорна осталось лишь пожать плечами и возвести очи горе. У почившего в бозе верблюпредка, коего Твайлайт так неизысканно оскорбила действием, непоправимо подорвав репутацию, был большой гарем, а живчиком покойничек был тем еще, наплодив добрых полторы сотни верблюдов и смесков Дискорд знает с кем, ибо был большим любителем экзотических жен. На одной из которых он и отчалил в иной мир, поелику новая жемчужина гарема оказалась ламией и привычно закусила супругом после, гм… кульминации отношений. На этом месте размышлений пришлось притормозить – через дорогу мирно брели две ящерицы, голубая и зеленая, зачем–то волоча с собой пыльный и рваный сапог явно на верблюжью ногу. Шнурки печально тянулись по дороге, знаменуя преходящесть бытия, знаки грядущего, или еще какую–то пустословскую хвостню, никогда не понимала смысла этого словоблудия. Ну и… хвост с ним. Вновь разогнавшись, я свернула на север, по пути в Булл–Сити надо ещё кой–куда заскочить, да и верблюжьи разборки поднадоели. Езда вне дороги в целом дала свои плоды – было тихо и спокойно, что на ходу, что на биваках, не считая песчаного мегаскорпиона, но эти твари попросту слишком здоровенные и тупые, чтобы внять магическому предпреждению. Спустя полчаса мне надоело слушать, как членистоногое долбится башкой и клешнями в купол, и дело даже не в том, пусть бы и до утра долбился, не жалко, но спать же мешал! Пришлось с недостойными титула выраржаниями вылезать из спальника и идти выяснять, кто чей труба круче шатал. Ну, зато решился вопрос с завтраком, а то припасы я успела изрядно подъесть. Словом, до своей тайной Мунпещерки я докатила достаточно быстро. Отворив магическим словом неприметный Сим–Сим и загнав “Хорслей” в ангар, я сволокла вторую клешню и полхвоста бывшей оппозиции в морозилку, отдельно впихнув жало с ядовитыми железами, выхлебала два литра холодного лимонада и три часа отмокала в ванне, заодно размышляя, чего бы мне, родимой, отчебучить этакого на турнире. В итоге пришла к выводу, что как бы хорош ни был мой шустрый конек для разборок на дорогах, здесь нужно что–то потяжелее. Кроме того, даже стальным лошадкам нужен отдых. Кстати, да.

– Сим–Симанго! – позвала я, выползши наконец из ванны и завернувшись в полотенце с весело скачущими на Кризалис Сомбриками.

– Аюшки? – возникла рядом проекция серенькой белогривой мышепоньки с зелеными кошачьими глазами. Под моим взглядом она поспешно спрятала надкушенное манго под крыло и смущенно кашлянула. Манго я ей привожу специально… хотя, хоть убейте, не пойму, как маголограмма инка базы умудряется их лопать в реале и куда они притом деваются! Сама Симанго загадочно отмалчивается, что тот таинственный китюп, светит ушами, и так укоризненно и уморительно сопит и глядит, что приходится отступаться. Ну должны же быть у кобылки личные секреты, в конце концов, а коробку манго купить всяко несложно.

– Диагностику и расконсервацию ты провела, или манго оказалось вкуснее? – хмыкнула я, доползая до любимого просторного синего дивана. Вот его мне реально не хватало, но с собой такую красоту даже в пространственной “скатке” не потащишь… ещё попортят ненароком.

– Вот не надо мне тут! – возмутилась Симанго. – Когда это я пренебрегала обязанностями? А вот ты давно обещала меня взять с собой, между прочим, но я же не попрекаю через раз! И да, по диагностике: косметический… – она презрительно фыркнула, – ремонт проведен неплохо, но, как я и предупреждала, износ сервоузлов и двигателей требует капитальной переборки и частичной замены систем, проводка, гидравлика, антикоррозийное покрытие, еще по мелочам… шкатулка–пиликалка еще эта твоя неотрегулированная. Короче, татикомы дня за три справятся, но если ты будешь и дальше гонять несчастный механизм и в хвост и в гриву, однажды он рассыплется прямо под твоим крупом!

– Мы их гоняем, они нас гоняют, и очень часто при этом стреляют… – вздохнула я. – Верблюды за мною следуют тенью, я прибегаю к их избиенью. В общем, не мы такие, жизнь такая.

– Что, опять беспокойное потомство заверблюжьих чресел? – Симанго вытащила обратно манго, сочно откусила и всерьез призадумалась. – Может, устроить тотальный верблюцид, глядишь, и круп и техника будут сохраннее?.. хрум–хрум.

– Да ну, пока их всех выловишь… – я поморщилась. Понька согласно покивала, задумчиво доедая манго.

– Ну ладно, тогда отложим как запасной вариант. Так, по второму пункту… “Хорсхаммер” расконсервлен и выведен из бокса, татикомы до завтра проверят и прозвонят все узлы и системы, запустят реактор и загрузят боекомплект, так что и отдохнуть успеешь… Хм. Что еще? Ах, да.

Она выудила из–под крыла планшет и сосредоточенно уставилась в него, поправляя невесть откуда взявшиеся круглые очочки. Актриса одного театра, а то.

– Важнейший вопрос на повестке дня! – Симанго прокашлялась, пафосно воздела ногу…

– Да возьму я тебя, возьму, не волнуйся, – я закатила глаза. – Это на байке не нужен второй пилот, а на “молотке”…

– Ур–р–ра! – завопила Симанго и прыгнула обниматься. Весу в ней никакого, такой себе воздушный шарик с эффектом присутствия и слабым электрофоном, как от ковра зарядилась, тем не менее, на диван мы таки шлепнулись. – Спасибо–спасибо–спасибо, я побежала грузиться!

И испарилась, оставив облачко тающих искр и лёгкий запах озона. Я пригладила вставшую дыбом шерсть и потрескивающие волосы. Ох, кьюшками чую, это будет совсем нескучное путешествие…

Татикомы управились даже скорее – к вечеру, но планы остались прежними. Я валялась на диване, читала, лопала вкусняшки и угорала с двух Симанго – копия из “Хорсхаммера” уверенно отправилась в холодильник за манго, была застукана оригиналом и обе поньки вздумали надрать друг дружке уши, в итоге сбойнула программа проекции и получилось нечто вроде Тянитолкая, который в итоге схарчил одно манго в две морды, счастливо развалился и разбежался в разные стороны. Я выключила экран, потянулась и отправилась спать. Наутро, когда я позавтракала и спустилась с жилого уровня, в ангаре стоял сияющий свежим песчаным камуфляжем “молоток”, на его кабине чирикали с полдюжины татиком. При моём появлении шустрые сине–белые “паучки” осыпались вниз и почесали в машину – “Хорсхаммер” имел системы саморемонта и много чего ещё. Обойдя угловато–бронированный шестиколесный “чемодан”, я одобрительно хмыкнула и полезла в открывшуюся дверь кабины.

– Едем? – Симанго возникла на соседнем кресле, только что не подпрыгивая от нетерпения.

– Едем, – согласилась я, запуская двигатели. – Отворяйся, Сезам!

– Сим–Сим звучит лучше. Посторонних снаружи нет, наблюдения тоже, чисто, – заметила Симанго, ворота открылись, и мы под басовитое урчание мощных моторов выехали из ангара. Пологий склон за нами сомкнулся, восстанавливая маскировку. Путешествие началось. Сама по себе поездка не обещала особых приключений – передние и задние колеса повернулись, создавая силовые “подушки”, центральные, расположенные в самой широкой части машины, встали ребром, создавая турбины – и рванули мы с места в карьер так, что срезали все, что только можно, без дороги и прямиком к Булл–Сити. Что исключало любые нежелательные встречи и создавало запас времени. Разочарованным остался разве что очередной подвернувшийся мегаскорпион – но я ещё прошлого не доела, так что его приплясывания на гребне бархана мы проигнорили. Симанго тоже собралась было разочароваться отсутствием впечатлений – но быстро убедилась, что поездка по пустыне их разнообразием не блещет и утешилась манго, сетуя на жлобство своей близняшки с базы, выделившей всего три штуки. Поцапаться по связи я им не разрешила, мало ли у кого поблизости окажется пеленгатор, зато обещала пополнить запас в городе. В общем, без особых препон мы к вечеру докатили до изгиба дороги, обходившей невысокий, но обрывистый склон, на который мы и выехали, и направлявшейся прямо в город, раскинувшийся в нескольких километрах. Чуть сдали назад в целях невидимости с дороги, и решили заночевать на месте. Решение оказалось верным – утро встретило нас не только прохладой.

– Там это… тебе лучше это увидеть, – непривычно взволнованная Симанго высунулась из кабины. Вид и впрямь впечатлял – колонна самоходного металлолома в верблюжьем стиле и с седлоаравийской буквой “Зю”, криво намалёванной там и сям на ржавых бронелистах между заклепками и талисманами. Венцом творения был тяжёлый восемнадцатиколесный трейлер, обшитый котельным железом с амбразурами, и снабженный башенкой сверху, откуда торчали спаренные стволы автопушек. Я присвистнула.

– Да ведь в такой бронекапут весь их клан целиком уместится!

– Целиком? – Симанго на миг прокатила в глазах дождь цифр, работая сенсорами машины и дрона–разведчика. – Не, целиком не уместится, только половина. Похоже, они решили поставить вопрос ребром…

– Что–то слишком быстро решили. – Я с сомнением покачала головой. – И никто, включая Стилхорна, не знал, куда я поеду. Он только листовку мне дал. Да и с него где сядешь, там и слезешь, будь ты хоть трижды Заверблюд. Не–ет, Сим, им, похоже, нужен именно турнир. И судя по количеству железяк, выигрывать его они собираются по своим правилам.

– Может, выпустим боевые дроны? – помолчав и вздохнув, предложила Симанго. – Пожечь весь этот хлам, и пускай с голыми горбами скачут, куда хотят.

Что бы ни говорила Симанго, но исключительных мер она тоже не любила. Просто рядом с городом, который эта горб–компания по своей милой привычке обратит в развалины, это было “меньшим злом”.

– Ну что ты, – я злорадно усмехнулась, кое–что припомнив. – Впустую тратить такую, м–да… мощь, это нерационально. Они за мной хотели побегать? Вот пусть и побегают, им полезно. А то избыток жира в горбах на мозги давит. Давай–ка первую спарку дронов из спецбокса.

Из открытых на “спине” нашего зверя створок выскользнули две небольшие полусферы, раскрывая лепестки сдвоенных винтов. Легко обогнав колонну, дроны разошлись по обе стороны дороги и опустились. Между ними на миг вспыхнула тонкая серебристая линия, дрогнул воздух… через “порог” с ревом промчалась бронеколонна и исчезла. Исчезли и сами дроны. Дрон–разведчик снизился и подобрал выдвинутым манипулятором сиротливо валяющийся на дороге металлический шарик из двух половинок.

– И что с ними будет? – с любопытством спросила Симанго.

– Дорога с ними будет, – я пожала крыльями, поднимая машину и мягко “спрыгивая” с обрыва. – Которая не кончится, куда бы они ни поехали. Никогда. Это и есть легендарное “Кольцо Власти”. Закольцованный мирок без выхода.

– Бр–р–р… – мышепонька морозно дрогнула плечиками. – А… потом? Когда припасы кончатся?

– Там “День Сурка”, не сдохнут. – Я вырулила на дорогу и встала на колеса.

– Они же с ума сойдут… – пробормотала Симанго неуверенно, принимая на борт разведчика. – Сразу прибить не эквиннее?

– Сколько–то витков продержатся, а там пусть катятся со своими нервами… в нужную мне сторону, – я отмахнулась, поддавая газу. – Всяко лучше, чем спаленный дотла город, а так, глядишь, на что и сгодятся.

Ну, что, мы доехали. Подписали “гумагу”, что если что, то еще как, въехали, докатили до площади, кое–как пристроились в ряды и шеренги бронекапутов всех видов и мастей… мне особо понравилось гигантское колесо с башмаками–амортизаторами по ободу и кабиной вместо ступицы, откуда торчали в стороны два “грифоунинга” в шаровых установках. Если этот колесоходный гироскоп не кувырнется, то сверху ему будет удобно поплевывать свинцом на всех прочих. Расколупать “скелет” из дюрастиловых балок нелегко, все наскрозь пролетит, а в кабину еще попробуй попади. Стою в строю всевозможных существ, несуществ, и даже, кажется, веществ… вон что–то в прозрачном бурдюке на колесиках копошится и булькает. Симанго, пристроившаяся крошкой на плече, как угрызающая совесть, скрываясь в гриве, скрытой, в свой черед, капюшоном, заметила мой интерес и сообщила в ухо, порывшись в местных базах данных – ну да, кто бы сомневался, что она их поломает ещё с терминала на въезде:

– Это победитель прошлого турнира, мистер Мармадьюк. Идол, кумир, и вообще весь из себя истукан.

– И таки шоб ему от этого было хорошо, – я дернула ухом. – А то кумиры обычно громко падают… когда их роняют. А желающих тут много. Мне больше интересно, почему в городе намертво и явно наспех заколочены, заклепаны и заварены все щели, окна и прочие дыры?

– Странно, но характер угрозы в базах данных не указан… – Симанго слегка растерялась. – Видеозаписи… отчеты… все удалено перед началом турнира. Только данные о срочных мерах защиты, есть отчеты строительных и инженерных бригад.

– Ну, сейчас нам хоть что–то объяснят… надеюсь.

На помост выбрался пожилой одноглазый однолапый одноногий одноухий и одноносый – полная симметрия! – алмазный собак, обвёл нас свирепым взором пылающего ока, поправил крюком повязку с черепом на морде, притопнул протезом и хрипло провозгласил:

– Да начнется Турнир! В этот раз мы приготовили для вас, безумцы, нечто особенное! Нечто, достойное вашего безумия! Вместо обычной трассы, усеянной обломками слабосилков, мы открыли въезд в Кукольный Город!

Толпа взревела, а я очень спокойно спросила у мироздания:

– Они совсем спятили?!

Вместо мироздания ответила совершенно офигевшая Симанго.

– Не знаю… я не могу найти почти никаких данных! Невероятно! Да я компромата на чинуш здесь за пять минут нарыла вагон только по открытым документам, а это… Какого сена?! Вся доступная официальная информация – как и когда эту срань построили и почти сразу закрыли. И целый городской сектор как с моста булькнул, даже пузыри не всплывают! Это как вообще?!

– Даже слухам нужна пища, только и всего. – Моё настроение ударно переползало в разряд “За что, Лорен Великая?!”, и подкалывать растерянную Сим и спрашивать про “неоткрытые” документы не хотелось. Никуда оно не денется, да и мы здесь не с инспекцией, в конце концов. – А ее просто нет. Я тогда уже была на пенсии, знаю только, что Твайлайт носилась с проектом жеребцов–эквидроидов, как с писаной торбой, начали строить огромный комплекс по типу “все включено”, только сырье подвози, потом скандал с заменой жеребцов на железки достиг таких масштабов, что производство спешно перепрофилировали, но что–то там в процессе накосячили, случился большой пожар, комплекс частично обрушился, его пытались разобрать и снести, но опять же что–то не вышло, пошли какие–то нехорошие слухи… Я собиралась разобраться подробнее, но сектор попросту обнесли стеной, все стихло, Твайлайт старательно делала вид, что “проект когда–то не был”, и мы с Тией оставили это.

– Если подумать… – Симанго лихорадочно прокручивала данные из сети, забираясь в цифровые дебри, чащи и слухи, – то раз есть стена, кто–нибудь за нее уж точно бы влез! И если никто за все время ни гу–гу…

– То обратно никто так и не вылез, если не хуже, – кисло сказала я. Симанго от души выругалась, помянув тиемерзкий линукс и неформатированные цифровые штаны.

– Да это… Да они… Да я… Да как?!

– Бардак, как обычно, – я пожала плечами, и понька глубже закопалась в гриву под капюшоном. – Ладно, пошли готовиться. Старт через полчаса.

– О, самолично мэр Айрон Смелл выползли… – Симанго пребывала не в духе и фальшиво лыбящегося минотавра в плохо сидящем дорогом костюме подсветила на экране прицелом. Безалаберность на ровном месте она не переваривала. – Может, грохнуть? Вдруг порядка больше станет…

– Ты сама–то в это веришь? – мой скепсис можно было черпать половником.

– Не–а, но помечтать–то можно? – понька со вздохом отменила захват цели. – Ну что, бла–бла–бла наконец закончилось, пять, четыре, три, два…

Мэр пафосно воздел позолоченный “Десерт Игл” и бабахнул. Получил промеж рогов отброшенной пушкой, скрестил глаза и свалился на руки телохранителей, но это уже никого не волновало. Ряды стальных монстров на старте взревели, взметнув тучу дыма и пыли, и рванулись вперед.

– Пятидесятый “маргнум”. Идиот, – сквозь коллективный ржач постановила Симанго, пока я выкручивала наш “Хорсхаммер” из объятий парочки бронированных самоубийц, решивших изобразить тиски. Те сшиблись друг с другом, пошли юзом, прихватив кого–то третьим, и с грохотом впилились в ограждение. Из груды металлолома посыпались экипажи, спустя миг рванул чей–то бензобак, для пущего веселья прихватив боезапас и соседей, мы лихим виражом обошли пожарище и устремились за основной, э… массой.

Масса, невзирая на то, что первый участок трассы, имеющей вид подковы, между концами которой был Булл–Сити, а в петле – пустоши, был “мирным” и любители пострелять подвергались немедленной дисквалификации “спеллфайром” с вертолета, прилагала все усилия к сокращению. Снабженные рогами, клыками, пилами и прочими торчалками машины крушили друг друга, усердно заваливая дорогу металлоломом. Грохот и лязг вынудили нацепить наушники и врубить любимых Симанго “Кролей, гнущих ель”, спродюсированных Флаттершай. К тому же это отсекало вопли бьющегося в экстазе при очередной сшибке комментатора с вертолета, оборудованного помимо прочего могучими динамиками. Писклявый дискант в наушниках голосил про зеленый лес, полный тайн и чудес, а мы петляли, уворачиваясь от кувыркающихся железок, не вмешиваясь в свалку.

На нас ринулся ошалевший пикап, вылетевший задом из очередной кучи малы, его снес рыдван на здоровенных колесах, утыканный сучковатыми бревнами, из кабины нам помахал… древолк, что–то проорал и вломился в очередной замес, скрывшись в облаке пыли. Полетели обломки.

Ты в лабиринте кролей,

В плену грибов и глючных снов…

– Ты это тоже видела?! Что он сказал? – только и смогла спросить я, завороженно проводив это диво ошалевшим взглядом.

– “Йюб–йюб” он сказал, – так же заторможенно вклинилась в песню Симанго. – Цифрическая сила… не–ет, пора завязывать слушать всякую психоделику. Берегись, слева!

Отметку мира наша кавалькада перечеркнула примерно в трёх километрах от окраинных застроек, после чего все уцелевшие рыдваны принялись щедро усеивать дорогу гильзами и горящими машинами, мы все так же держались в хвосте, увертываясь от случайных наездов. Выдвинувшиеся из бортов турели с многоствольными пушками резко остудили пыл желающих нас запикапить, перепилив парочку железок. Особо настырный бронеавтопоезд напоролся на выпущенные Симанго дроны, ударившие кумулятивными “ядрами” в крышу. Осевший и разваливающийся сочлененный корпус, извергая пламя от рвущихся снарядов и горючего, словно вулкан, скатился в кювет и застрял там очередной руиной. После излучины подковы уцелело с полдюжины изрядно подкопченных машин, сторожко держащихся на почтительном расстоянии от соседей. Экономили боеприпасы для финиша. “Волчий” колесатый понивен, в силу отсутствия огнестрела не заморачивавшийся, упоенно наезжал на пятки лидеру – жукообразному бронеходу Мармадьюка, тот коротко отплевывался из огнемета на крыше. Третьим катилось то самое колесо с башмаками, затем две одинаковые плоские восьмиколесные “саламандры” с пулеметно–ракетными турелями, и наш “молоток” замыкал колонну. А перед нами поднималась Стена.

– Палки–копалки… – почтительно сказала Симанго. – Я, пожалуй, не хочу знать, от кого отгораживались ЭТИМ.

Мне как–то тоже расхотелось выяснять. Великая Коньтайская Стена нервно курит в сторонке – она хотя бы не из железобетона и без колючей проволоки в пять рядов сверху. И дюрастиловые ворота в ней не от дока для сверхдредноутов, как эти. И что характерно, они были закрыты.

– И что дальше? – Симанго посмотрела на меня. – У комментатора не спросишь, его полчаса как сбили из “свингера”.

– Надо же, я и не заметила. – Я остановила “Хорсхаммер” и открыла верхний люк. Вертолета нет, зато коллеги по рейду начали кучковаться возле Мармадьюка.

– В эфире одни помехи, – Симанго настороженно сканировала Стену. – Нам здесь, похоже, не рады. Не знаю, что там за приз нас ждет, но он точно с подвохом.

Нам замахали.

– Что там? – Симанго высунулась наружу.

– Переговоры, – я спрыгнула с брони. – И правильно. Междусобойню можно устроить и потом, а пока лучше объединиться. Если удастся попасть внутрь, конечно. Прикрой меня.

Ворота Симанго взломала. Без особых усилий, что ее вовсе не успокоило. Мармадьюк ехал во главе теперь уже сомкнутой колонны, за ним нависало колесо. Его пилот – хмурая не назвавшаяся мышь в замазученном комбезе и гоглах, с арбалетом за спиной и двумя дрессированными бурундуками–киборгами на пулеметах – отвечала за визуальное наблюдение. Обок нее шли “саламандры”, мы замыкали ромб, с тыла нас прикрывал колесный древолк. И… ничего. Приземистые корпуса производственных комплексов и складов, чистые, хоть и пыльные улицы, чахлые деревца и столбы ЛЭП – вот и весь антураж.

– Я видела кучу фильмов, которые начинались так же… – поделилась Симанго. – И ничем хорошим не заканчивались.

– Не каркай, а? – Я вдарила по тормозам – колесо мигнуло алым сполохом. Впереди что–то было… метнувшийся дрон дал картинку. На дороге лежал потрепанный тряпичный ослик с пуговицей вместо одного глаза. Очень знакомый ослик. Сидевший на почетном месте в шкафу кабинета Твайлайт. Точнее – точно такой же.

– Маразм крепчал, – я перехватила управление дроном и облетела ослика. Тот равнодушно пялился в небо.

Одна из “саламандр” подкатила к кукле, из ее дверцы высунулся рыжий грифон, нагнулся… и дискордов ослик мгновенно закатился под машину. Грифон матерно взвыл, “саламандра” дернулась назад и ожидаемо подлетела, подброшенная взрывом. Оба пилота вывалились из подбитой машины и кинулись под прикрытие мышиного колеса… а вокруг стало тихо. Очень тихо. Настолько тихо, несмотря на треск горящего вездехода, что мы отчетливо услышали надвигающийся со всех сторон шорох.

– Мама… – пискнула Симанго. – Да сколько их здесь?!

Серая лавина осликов реками текла в проулках, морем выплескиваясь на дорогу, струилась ручьями по карнизам и плоским крышам, падая сплошным ливнем и отрезая отход. Ну, Твай… перепрофилировала она, бля…

– Ну, так, шутки кончились, – я откинула люк и выпрыгнула наружу. Откинула капюшон и выставила щит. Тот помутнел, отрезая мир осликов. – Все вылезайте, народ, времени мало. Будем выкручиваться.

– Как? – мрачно спросила мышь, спрыгивая с балки колеса. – Тут миллионы этих тварей!

– Нас взять… как это… на измор, – механический голос Мармадьюка обрел подобие акцента.

– А выход на другой стороне сектора! – добавил второй рыжик, перевязывая охромевшего братца. Две рыжие же близняшки из второй машины синхронно кивнули. – Обратно теперь еще дольше…

– У–у–у… – добавил древолк.

– Вот поэтому мы их отвлечем, и вы сможете прорваться к финишу.

– “Вы”? – мышь прищурилась. – А вы… принцесса Луна, да? Что вы будете делать?

– Их нельзя отсюда выпускать, и неизвестно, какая еще здесь есть… продукция, – я пожала плечами. – По машинам и готовьтесь. Когда они бросятся за приманкой, тихонько езжайте к выходу, маскировку я обеспечу.

– Гр–р–р! – рявкнул древолк, обвиняюще тыкая в меня сучком.

– А кто сказал, что это буду я?

Грохот стоял до неба – обалдевшие верблюды, внезапно оказавшиеся в ослином окружении, прорывались и подрывались, как могли, ослики с радостью развлекали гостей – а мы сидели под “Незримой дланью” и ждали. Улицы опустели – и четыре машины на малом ходу, прикрытые заклинанием, двинулись к воротам. Пятая же взлетела. Если нас и обнаружили – поздно. На обгоревший корпус центра управления мы приземлились через пять минут.

– В традициях боевиков надо десантироваться, превозмогать, и вообще приключаться, – задумчиво сказала Симанго. – Но…

Внизу была дыра. В дыре был виден полузаваленный обломками перекрытий зал. А в зале перед пультом стоял Биг–Мак, подключенный к нему толстыми кабелями. Сквозь облезшую местами шкуру просвечивал металл, голова жеребца судорожно подергивалась, издавая жуткое ритмичное хихиканье. На потрескавшихся экранах перед ним догорала верблюжья колонна.

– Я так понимаю, это и есть прототип… изначальной продукции, вызвавший такое негодование. Ох, Твай… – я тяжело вздохнула.

– Матрица личности? – Симанго потрясенно уставилась на жеребца. – Это же… безответственно! Его тут просто бросили! А коэффициент разрегулирования систем…

– Сим… – тихо сказала я. – Уже неважно, отчего он рехнулся. Рисковать нельзя. Понимаешь?

Понька помолчала, медленно покачиваясь.

– Да… но это неправильно!

– Как и весь этот клепаный мир, Сим. Ничего не поделаешь.

– Хорошо… но я сама это сделаю! – Симанго упрямо насупилась, прижав ушки.

– Уверена?

– Да! Он хоть не будет… не будет…

– Я поняла, – мягко сказала я. – Работай.

Дрона, севшего на пульт у разъема, несчастный робот с запертой в нем разрушающейся личностью не заметил.

Через минуту он вздрогнул, попытался поднять голову… но глаза погасли, и он застыл. На пульте медленно гасли огоньки.

– Все, – тихо сказала Симанго. – Луна, а мы можем, ну… не оставлять его так…

Вниз мягко упал серый шарик с пульсирующим индикатором.

– Не останется ничего. И никому, – спокойно сказала я, поднимая машину и разворачиваясь.

– Спасибо, – понька чуть не всхлипнула, но сдержалась, только носиком шмыгнула.

За нами поднялась беззвучная черная полусфера и опала, унеся комплекс в бездну небытия.

– Оказывается, приключения бывают и очень грустными… – вздохнула, проведя самодиагностику и чуть успокоившись, Симанго, когда мы уже вылетали из сектора.

– Да. Но есть и хорошие новости, – я заложила вираж и посадила “Хорсхаммер” на дорогу. – Здесь есть лавочка, где продают манго. Но если тебе неинтересно…

– Нет! – встрепенулась мышепонька. – То есть да! То есть… тьфу ты, в общем, где манго?!

– Сейчас найдем. Где эта улица, где этот дом?.. – я улыбнулась, сворачивая в переулок. Дети, к счастью – они такие дети. Даже цифровые.


Рецензии

От Нургла:

Написано так-то задорно и бодро, яркий экшен, интересные персонажи, приятный язык… Но всё как-то бессмысленно и пусто, что-ли? Напоминает мне многочисленные отечественные произведения про попаденцев в фентези, тут так же Луна, как какой-то Ник Ясинского ходит сюда-туда, тут грифона крутого в игрушку превратила, тут машину продала, тут грифону подрочила…

Но всё бесцельно. Пенсия аликорна - дело конечно такое, да-п.

Героиня всемогуща, и интересным всё становится только в описании других персонажей, или событий.

По факту, слайсуха, в которой иногда попадается что-то прикольное.

Стоит лишь изменить одну деталь, и повесть станет на порядок лучше, и как минимум 20% круче: сделать героиню уязвимой, убрать всемогущесть и простраство-временных дронов, и ву-аля, уверен, что читать станет намного веселее.

Тема раскрыта, но очень краем. Но дважды!

От Слаанеш:

История о Принцессе Луне, которая всячески приключается в мире постапокалипсиса в стиле фильма Mad Max, только на самом деле никакого апокалипсиса тут не было, это просто окраины и вообще вот до чего Твайлайт страну довела.

Рассказ полон крутых тачек, взрывов и сражений, да вот только читать это интересно, на самом-то деле, лишь тогда, когда фокус внимания переключается с Луны на кого-то другого. Ведь главная героиня тут просто Мери Сью, у которой самый мощный и напичканный оружием транспорт, а также самые имбовые магические способности, и все победы даются ей с такой лёгкостью, что это и не победы вовсе, а просто унижение. Единственная интересная драка была только в самом начале, когда Луна вынуждена была своей магией перехватывать и посылать ракеты врагов обратно. А потом — хочешь из дронов расстреляю, хочешь в стеклянный шар магически упрячу.

Семейство грифонов-автомастеров было, на самом деле, единственной действительно хорошей частью истории, в которой были и интересные персонажи, и милое отношение сына к отцу, и интересно раскрытый лор, который опирается на какие-то, хоть и выдуманные, факты о грифонах, а не просто накидывает неожиданной информации за обе щеки. (Да, сошедшая с ума роботическая реплика Биг Мака, я смотрю прямо на тебя.)

В общем и целом, если поначалу фанфиком ещё можно наслаждаться засчёт хорошего словарного запаса автора и раскрытия мира, то под конец у нас остаётся только бессмысленное болтание двух фактически всесильных поней (Луны и её кибер-помощницы), которым этот мир доступен словно на блюдечке, полностью понятен и неинтересен — так почему он должен быть интересен мне? К тому же, под конец автор уже начал подменять действительно красивую и интересную речь (“курился дымом”, “через то он и летать перестал”) просто необычными и редкими словечками (“биваки”, “китюп”).

Жаль, будь тут побольше раскрытия личностей, да хоть даже мэра-дурака, который сам себя пистолетом ударил, и поменьше невероятной Луны Сью, то рассказ бы просто воссиял.

От Тзинча:

Забавно наблюдать за метаморфозами текста, вводная глава подготавливает читателя к речи Луны, чтобы уже во второй и по совместимости последней ударить из всех калибров, начиная с летящих дробью отсылок, продолжая снайперскими выстрелами лингвистических шутеек, и заканчивая ядрами архаизмов и редкоупотребимых слов. Всё это отлично сбивает читателя с курса, практически вынуждая прерываться на гыгыканья с приколов про узбеков, бла-ародное хихиканье от упоминаний Тянитолкайных мышепони или перелистывание словаря, про встрече с рыдваном. И… короткие истории так можно писать. Даже забавно говорить это на конкурсе не-малых фанфиков, но по сути 7475 слов - это всё ещё объём коротенького рассказа; и вот в малых дозах, текст, написанный смесью французского с нижегородским позволяет создать совершенно уникальную атмосферу. Конечно, это атмосфера диалога с Луной-геймером, повествующей ошалевшему слушателю об юдолях саппортинга ZXC-гулёнышу на леснике, но вдруг найдётся ценитель? С другой стороны, дочитать большой фанфик, написанный таким текстом - читателю не позволят санитары.

От Кхорна:

Читать-то было интересно, но сама история - по сути, набор разных, сплетающихся с весьма большой натяжкой. Словно автор не мог определиться, какую ветку ему стоит сделать основной, решил развить все и где-то тут у него кончились то ли силы, то ли желание, то ли просто к лимиту подходил, да так и остался текст во многом незакончен.